МОЙ ПЕРВЫЙ ТЕНГЕ
THE TENGE собрал воспоминания казахстанцев о первой встрече с нашей валютой, которой сегодня исполняется тридцать лет. Для кого-то это были не первые деньги в жизни, но для огромного количества наших граждан тенге стал первым признаком взрослой, настоящей, финансовой жизни.
Илья Рыбин, журналист: «Я помню в детстве папа принес первую зарплату в тенге. И мы держали в руках 1 тенге бумажку и долго рассматривали ее. Прям отчетливо помню, как папа вечером пришел и собрал всю семью, чтобы показать новые деньги».
Мария Серова, журналист: «У меня период обмена рублей на тенге совпал с началом курения. Помню, что первые «заграничные» сигареты в магазинах, Дакота, Маршалл и еще какие-то, стоили 4,5 тенге. Дико не нравились бумажные тиыны, потому что они всегда были в уже максимально негодном состоянии. В 2005 году была в Питере в отпуске и в Монетном дворе увидела наши первые тенге и тиыны, было приятно — они действительно красивые. Мне и сейчас наши деньги внешне очень нравятся. Только я перестала наличку носить».
Глеб Пономарев, блогер: «Весной 94 года, то есть через полгода после ввода тенге, я нашел на улице две купюры по 3 тенге. Счастье было неописуемое! Накупил себе батончиков».
Асыл Тургаев, геополитолог: «Я ходил тогда в садик, мне лет пять было примерно. Ждал отцовскую зарплату, чтобы своровать деньги, купить спички и жечь костры в поселке. Не разбирался в номиналах. Не мог спросить у родителей, получил ли папа зарплату, но как сейчас помню — хитрость придумал. Спрашивал, когда пойдем за арбузом. Мама сказала, что отец завтра вечером зарплату принесет и пойдем. На утро после получки, когда все спали, залез в карман отцовского пиджака и искал 5 теңге с Жамбылом Жабаевым или 10 теңге с Шоканом Уалихановым, но там были только 100-тенговые с Абылай ханом. Взял одну. Накупил спичек, газет и шоколадок всей улице. Нажгли костров по поселку. Родители спалили, словили, а потом застегнули и выстегнули меня».
Александр Трухачёв, журналист: «Пошёл я какой-то раз в магазин за хлебом с новой 20-тенговой купюрой. Булка хлеба тогда стоила 20 тийын. Другими словами, у меня в руках была довольно крупная купюра. Ну и решил я её проверить на прочность, как в голивудских видиках подёргав за края... и порвал аккурат напополам. Ох и влетело же мне родителей».
Ксения Воронина, пиарщица: «Самые первые воспоминания о деньгах — у бабушки был бочонок с юбилейными монетами. Ещё рублями. Очень любила их рассматривать, все помнила. Первые тенге — опять же, папа и бабушка принесли бумажные тенге и тиыны. Наверное, в школьной столовой на платные булочки потратила. Ещё запомнилось, как в магазине, где бабушка работала, спустя десять лет под кассой нашли пачку рублей, кто-то из продавцов заныкал и забыл, но обменять их было уже то ли нельзя, то ли курс уже были не такой выгодный».
Марат Садиков: «Когда увидел первые тенге прям гордость за национальную валюту была, так понравились!»
Дамир Тулеусариев: «Думаю, первые деньги — и сразу куш — были у всех казахских мальчиков в возрасте трех или пяти лет. Что называется, кровью и потом».
Наталья Альгейер: «Я училась в третьем классе. Мне родители дали 3 тенге, в этот же день купили на них санки».
Камиль Каримов: «Помогал кричать аташке во дворе: молоко, сметана, творог. Он мне заплатил за это 3 тенге».
Ирина Севостьянова, журналистка: «Про первые деньги уже не помню, но зато у меня лежит памятная купюра 100 тенге с отпечатанной и рукописной подписью Галыма Байназарова».
Адильжан Сейсембеков: «Как и полагалось, родители обменяли на тенге и тогда мне на всю жизнь запомнились эти очень яркие бумажки».
Даурен Хаиргельдин, журналист: «Когда родители пошли менять рубли на тенге, я отдал им все свои сбережения, в том числе, красочные купюры с изображением Ленина, чтобы они принесли мне новенькие тенге. Мне досталась купюра синего цвета номиналом в один тенге. Дело было ранним утром, и я случайно намочил банкноту мокрыми руками (чистил зубы), поэтому пошёл в спальню, чтобы высушить её на батарее. Тапком зацепился о лежащий под ногами палас и ударился переносицей и деревянную спинку кровати. Шрам виден до сих пор. Помню, как купюру залило моей же кровью и в моменте, когда родители звонили в скорую, стоя на коленях у моей головы, я выдал «Мам, теперь это кровавые деньги», после чего отрубился, потеряв сознание».
Айдын Кожахмет, журналист: «Я хорошо помню то время. Родители зарабатывали скромно. И я занялся бизнесом в школе. Это был кажется мой 5-й класс. Тётки в Алматы держали два киоска в хорошей локации. В то время это было как владеть двумя супермаркетами, поскольку товар они возили из Турции, Польши, ОАЭ. Ну и мне привозили всякие жвачки с наклейками внутри. Wrestler Mania и прочие крутые жвачки. Привозили мне коробками. Но я ж не дурак жевать это все. Вот и начал продавать их. Причём довольно дорого — по 3 и 5 тенге. Несколько месяцев доход был мощный. Я мог позволить себе сводить весь класс в кино и угостить лимонадом. Но были и минусы этого дела — во время перемен не мог сходить в туалет, поскольку моя парта всегда была окружена десятком покупателей. Помню, что в день зарабатывал в районе 1 000 — 2 000 тысяч тенге. Дикие деньги по тем временам, родители вместе взятые зарабатывали меньше. Но потом, как и в любом бизнесе, наступил кризис, ибо появились конкуренты, которые демпинговали мой рынок. Я даже занимался устранением конкурентов — побил одноклассника. Купюры те были самые клёвые — Суюнбай и Курмангазы были в ходу, Шокан реже... эх, времена».
Данил Москаленко, журналист: «После безликих приятно было видеть крутых дядек на банкнотах — как дойчмарки. Увидел первый раз в художке, принесла девочка-однокурсница, это был 1 тенге — и мне очень они понравились, реально крутые были банкноты, по худ исполнению, по цветопередаче, и по хрусту».
Салтанат: «В месяц ввода тенге в обращение наша студенческая стипения в КАЗГУ составила 10 тенге. Помню что еще были бумажные тыины на которые можно было пообедать в столовой. Мой обед был — стакан черного чая и ореховое кольцо, хватало на весь день этой еды. И если правильно помню тенге девальвировал на глазах и в след месяце стипендия уже была порядка 1 000 тенге и бумажные тыины постепенно вышли из обращения. Однокурсница во всех банках и у сокурсников занимала много денег на квартиру, машину и шубы всем трем сестрам и маме, в итоге все обесценилось, списалось, она никому не была должна и не краснела при этом... Такое интересное было время».
Марсель Нуркатов: «Поздний вечер, кажется осень, нас, несколько семей, собралось в доме младшего дяди, он показывает новые 50 тенге, которые только появились в стране. Говорит о том, что положит их на ,абушкин депозит. Как-то спрашивал сколько потом набежало процентов, говорит 5 тенге. Это было то время, когда наши семьи переехали в один большой город и обьединились для создания бизнеса. Помню бумажные тиынки, потом металлические. Тогда же сверстники показали 1$, я прочитал как как «оне доллар». Потом ездил в школу, 10 тенге на проезд туда-обратно. Сейчас могу в течении 2-3 месяцев ни одной бумажки в руках не подержать потому что безнал рулит. Что будет завтра?»
Айсултан: «Свора щеглов, четверо. Каникулы у Деда с Бабушкой в деревне. После утренних мультиков Дед собирает нас у себя в кабинете, играет на домбре пару песен, одна из которых про медсестру Наташу. И потом дает нам по 200 тенге каждому, ведь с утра Деда получил пенсию. Целую неделю мы ели мороженное, покупали Фею-Перизат, других шоколадок не было в маленьком магазине, и чувствовали себя мажиками».
Махамбет: «Расскажу про первый заработок лучше. Конец 3 класса, летние каникулы. У нас рядом с домом был рынок, где продавали дерево для стройки. Мы с сестрой собирали вишню с огорода и делали из них компот. На всю ночь оставляли этот компот в морозильнике и утром на следующий день, часа в 10-11 выходили на рынок и продавали стакан по 10-15 тенге. В день собирали по 300-400 тенге. Часть копили на сентябрь, часть тратили на хотелки».
Нурлан Жумагулов, эксперт по нефти: «Мне 8 лет. Обменял свои сбережения на рубли. Вышло 4 тенге. На 2 тенге купил игрушку сестренке. Остальное вложил в бизнес, закупил армейские пилотки по 10-20 тиынов, прогорел. Через пару лет вновь решил заняться бизнесом — перепродажа хлеба. Утром в гастраноме он стоил 1 тенге, а к 10:00 его уже не бывало. С рук перепродавали по 5 тенге. Жевачка Love is тогда стоила 5 тенге».
UTC+00
