ЭКОНОМИКА БЕЗ ФОРМУЛ: КАК АЛЬБЕРТ ХИРШМАН ПЕРЕОСМЫСЛИЛ РАЗВИТИЕ

THE TENGE продолжает рубрику выходного дня, посвящённую выдающимся экономистам, чьи идеи сформировали современную экономическую науку и изменили наше представление о её возможностях. В прошлом выпуске редакция рассматривала вклад Пола Ромера. На этот раз в центре внимания – Альберт Отто Хиршман.

Экономистам не всегда удаётся стать лауреатами Нобелевской премии, однако это нисколько не умаляет их вклада в развитие науки. Одним из выдающихся представителей таких учёных был Альберт Отто Хиршман. В эпоху, когда экономическая теория стремилась к математической строгости и универсальным моделям, он предложил иной путь — внимательное изучение реальных противоречий, человеческих мотивов и институциональных парадоксов. Его труды значительно выходят за рамки классической экономической мысли: Хиршман писал о развитии через напряжение, о власти недовольства, о силе лояльности и цене молчания.

Стратегия развития с ограниченными ресурсами

Одним из ключевых вкладов Альберта Хиршмана в экономическую мысль стала его оригинальная концепция несбалансированного роста, изложенная в работе «The Strategy of Economic Development» (1958). В отличие от доминировавших в то время теорий сбалансированного роста — таких, как модель Розенштейна-Родана или идея «большого рывка» (Big Push) — Хиршман предложил более прагматичный, институционально ориентированный подход, исходящий из реалий развивающихся стран. Он утверждал, что в условиях хронического дефицита капитала, кадров и управленческого ресурса невозможно обеспечить синхронное развитие всех отраслей экономики. Попытки построить сразу всю производственную инфраструктуру, охватывающую всю экономику, как правило, приводят либо к распылению ресурсов, либо к административному параличу.

Вместо этого Хиршман предлагает стратегию намеренного создания диспропорций — акцентирования инвестиций в «ключевые» отрасли, которые способны вызвать эффекты распространения (linkage effects) по всей экономике. Он выделяет два типа таких эффектов: прямые (forward linkages), когда развитие одной отрасли стимулирует рост смежных секторов на следующих стадиях производственного процесса, и обратные (backward linkages), когда спрос со стороны развивающейся отрасли формирует потребность в развитии поставщиков и базовой инфраструктуры. Суть подхода Хиршмана — не в устранении диспропорций, а в использовании их как механизма запуска инвестиционных цепочек и институционального обучения. Развитие, по Хиршману, — это процесс решения проблем, возникающих в ходе предыдущего этапа роста, а не реализация заранее выверенного плана.

Важно, что такой подход предполагает большую гибкость со стороны государства и институциональную эволюцию в процессе развития. Хиршман подчёркивал, что в фокусе должны быть не столько абстрактные показатели, сколько реальные административные возможности, локальные инициативы и институциональная адаптация. Этот взгляд сближал его с более поздними представителями новой институциональной экономики, задолго до того, как этот термин вошёл в обиход.

Концепция «Exit, Voice, and Loyalty»

Концепция «Exit, Voice, and Loyalty», изложенная Альбертом Хиршманом в одноимённой книге 1970 года, представляет собой выдающийся теоретический вклад в понимание того, как индивиды и организации реагируют на ухудшение качества товаров, услуг, институтов или политических режимов. В отличие от традиционных экономических моделей, в которых поведение сводится к рациональному выбору на основе цен и предпочтений, Хиршман предложил более широкую, поведенчески и институционально насыщенную модель, объясняющую, как люди реагируют на неудовлетворённость.

В основе его подхода — три возможных реакции на снижение эффективности или результативности организации: выход (exit), голос (voice) и лояльность (loyalty). Exit — это экономический механизм, при котором потребитель уходит от товара низкого качества, гражданин покидает неэффективное государство, или работник увольняется из недееспособной организации. Это молчаливый и однозначный сигнал: система не справляется. Voice, напротив, — это политико-социальный механизм: индивид не уходит, а пытается изменить ситуацию изнутри — через жалобы, протесты, участие в управлении, диалог. Это попытка оздоровить систему, а не отказаться от неё. Loyalty же выступает как модератор — фактор, который удерживает индивида от немедленного выхода и увеличивает вероятность выбора стратегии «голоса». Лояльность может быть основана на эмоциональной привязанности, моральных нормах, долгосрочных ожиданиях или институциональных ограничениях.

Ключевая сила концепции Хиршмана — в её универсальности. Она применима как к рынку (поведение потребителей), так и к политике (реакции граждан), внутрифирменному управлению, профсоюзам, школам, общественным организациям. Впервые была предложена формальная альтернатива дихотомии «рынок против государства»: модель, в которой рассматриваются разнообразные формы взаимодействия и обратной связи между агентами и институтами.

Кроме того, Хиршман показал, что «выход» и «голос» не всегда альтернативны — они могут взаимодействовать, усиливая или подавляя друг друга. Например, высокий уровень «выхода» (отток клиентов или граждан) может подорвать эффективность «голоса», лишая систему критической массы участников, способных её изменить. Но в других случаях угроза «выхода» может стимулировать внутренние реформы. Это привнесло в экономический анализ новое измерение — динамику социального и политического давления, не сводимую к цене и количеству.

Хиршман также указал на институциональные и культурные различия в доминировании тех или иных стратегий. В рыночных экономиках предпочтение зачастую отдаётся «выходу» как простому и измеримому механизму, тогда как в политических системах и бюрократии ценность «голоса» может возрастать. Его работа тем самым открыла путь к более глубокому анализу устойчивости институтов, механизмов обратной связи и факторов, обеспечивающих способность систем к самокоррекции.

Критика чрезмерного рационализма в экономике

Хиршман утверждал, что попытка свести все человеческие мотивы к максимизации индивидуальной полезности — это не просто абстракция, но и опасное упрощение, приводящее к игнорированию многообразия реальных поведенческих и моральных факторов, влияющих на экономические решения.

Хиршман неоднократно подчёркивал, что мотивация человека не является фиксированной или одномерной. В своей работе «Shifting Involvements» (1982) он предложил динамическую модель, согласно которой индивиды периодически перемещаются между частной и общественной активностью в зависимости от степени удовлетворённости, которую они получают в каждой из этих сфер. Эта идея резко контрастирует с доминирующими тогда представлениями о постоянных предпочтениях и стабильной функции полезности. Хиршман утверждает, что неудовлетворённость в одной сфере жизни порождает стремление компенсировать её в другой, что придаёт поведению нелинейный и исторически обусловленный характер.

Он также обращал внимание на противоречивые мотивы в экономическом поведении — такие как стремление к признанию, моральное удовлетворение, приверженность коллективным целям, привычки или даже самосаботаж. В его интерпретации поведение человека определяется не только желанием получить максимальную выгоду, но и внутренними дилеммами, борьбой между эгоизмом и альтруизмом, между долгом и интересом. Более того, Хиршман считал, что сама экономическая деятельность может трансформировать предпочтения: участие в рынках, институтах и общественных инициативах не просто отражает предпочтения — оно их формирует. Это ставит под сомнение фундаментальную посылку неоклассики о «заданности» предпочтений.

В работе «The Passions and the Interests» (1977) он исторически проследил, как классическая политическая экономия стремилась заменить разрушительные страсти (ревность, гнев, месть) на «благонадёжные» интересы — и как это породило иллюзию, что интересы можно анализировать в вакууме, вне политических, моральных и культурных контекстов. Хиршман показывает, что рационализм в экономике был политическим проектом, стремившимся упорядочить общество, но со временем стал догмой, лишённой чувствительности к сложной природе человеческого поведения.