ЗА ЧТО УЧЁНЫЕ ИЗ США, КАНАДЫ И ФРАНЦИИ ПОЛУЧИЛИ «НОБЕЛЯ» ПО ЭКОНОМИКЕ?

Изображение: Johan Jarnestad/The Royal Swedish Academy of Sciences

Американец Джоэль Мокир, француз Филипп Агьон и канадец Питер Ховитт стали лауреатами премии по экономическим наукам памяти Альфреда Нобеля, присуждаемой Банком Швеции. Королевская шведская академия наук присудила награду за вклад учёных в объяснение экономического роста, основанного на инновациях. Джоэль Мокир получил половину награды за выявление исторических предпосылок устойчивого роста через технологический прогресс и накопление «полезного знания». Филипп Агьон и Питер Ховитт разделили вторую половину за разработку математической теории устойчивого роста через так называемое «созидательное разрушение» — процесс, при котором новые технологии и бизнес-модели вытесняют устаревшие. Комитет подчеркнул, что работа исследователей показывает: экономический рост не должен восприниматься как данность. Для его сохранения необходимо поддерживать механизмы, лежащие в основе созидательного разрушения.

О лауреатах

Джоэл Мокир родился в 1946 году в Лейдене, Нидерланды. Получил докторскую степень в Йельском университете в Нью-Хейвене, штат Коннектикут, США, в 1974 году. Профессор Северо-Западного университета в Эванстоне, штат Иллинойс, США, и Школы экономики Эйтана Бергласа в Тель-Авивском университете, Израиль.

Филипп Агьон родился в 1956 году в Париже, Франция. Доктор философии (1987) Гарвардского университета, Кембридж, Массачусетс, США. Профессор Коллеж де Франс и INSEAD, Париж, Франция, и Лондонской школы экономики и политических наук, Великобритания.

Питер Ховитт родился в 1946 году в Канаде. Доктор философии (1973), степень получил в Северо-Западном университете в Эванстоне, штат Иллинойс, США. Профессор Университета Брауна в Провиденсе, штат Род-Айленд, США.

Сумма премии: 11 миллионов шведских крон, из которых половина — Джоэлю Мокиру, а другая половина — Филиппу Агьону и Питеру Ховитту.

Джоэл Мокир, Филипп Агьон, Питер Ховитт

Изображение: Niklas Elmehed/Nobel Prize Outreach

Премия по экономике памяти Альфреда Нобеля, присуждаемая Банком Швеции, за 2025 год была присуждена «за объяснение экономического роста, обусловленного инновациями» с разделением одной половины Джоэлу Мокиру «за выявление предпосылок устойчивого роста за счёт технического прогресса» и другой половины совместно Филиппу Агьону и Питеру Ховитту «за теорию устойчивого роста через созидательное разрушение».

За последние два столетия мир впервые в истории увидел устойчивый экономический рост. Это вывело огромное количество людей из бедности и заложило основу нашего процветания, — говорится в официальном заявлении Комитета.

Учёные показывают, как новая технология может стимулировать устойчивый рост

Технологии быстро развиваются и затрагивают всех нас, при этом новые продукты и методы производства заменяют старые в бесконечном цикле. Это основа устойчивого экономического роста, который ведёт к повышению уровня жизни, улучшению здоровья и качества жизни людей во всём мире, отметили в Комитете. Однако так было не всегда. Напротив, стагнация была нормой на протяжении большей части человеческой истории. Несмотря на важные открытия время от времени, которые иногда приводили к улучшению условий жизни и росту доходов, рост в конечном итоге всегда выравнивался.

Джоэл Мокир использовал, в частности, исторические источники, чтобы раскрыть причины того, что устойчивый рост стал новой нормой. Он продемонстрировал, что для того, чтобы инновации сменяли друг друга в самовоспроизводящемся процессе, нам нужно не только знать, что что-то работает, но и иметь научные объяснения того, почему. Последнего часто не хватало до Промышленной революции, что затрудняло развитие новых открытий и изобретений. Он также подчеркнул важность того, чтобы общество было открыто для новых идей и допускало изменения.

Филипп Агьон и Питер Ховитт также изучали механизмы, лежащие в основе устойчивого роста. В статье 1992 года они построили математическую модель того, что называется созидательным разрушением: когда на рынок выходит новый и лучший продукт, компании, продающие старые продукты, терпят убытки. Инновация представляет собой нечто новое и, следовательно, созидательна. Однако она также разрушительна, поскольку компания, чья технология устаревает, оказывается вне конкуренции.

Лауреаты по-разному показывают, как созидательное разрушение порождает конфликты, которыми необходимо управлять конструктивным образом. В противном случае инновации будут заблокированы устоявшимися компаниями и группами интересов, которые рискуют оказаться в невыгодном положении.

Работа лауреатов показывает, что экономический рост нельзя воспринимать как должное. Мы должны поддерживать механизмы, лежащие в основе созидательного разрушения, чтобы не вернуться к стагнации, — говорит Джон Хасслер, председатель Комитета по присуждению премии в области экономических наук.

От стагнации к устойчивому росту

За последние 200 лет мир стал свидетелем большего экономического роста, чем когда-либо прежде. Его основа — постоянный поток технологических инноваций; устойчивый экономический рост происходит, когда новые технологии заменяют старые в рамках процесса, известного как созидательное разрушение. Лауреаты этого года в области экономических наук, используя разные методы, объясняют, почему это развитие стало возможным и что необходимо для его продолжения.

На протяжении большей части истории человечества уровень жизни не сильно менялся от одного поколения к другому, несмотря на спорадические важные открытия. Они иногда приводили к улучшению качества жизни, но рост всегда в конечном итоге прекращался.

Это было коренным образом изменено Промышленной революцией, произошедшей чуть более двух столетий назад. Начавшись в Британии, а затем распространившись на другие страны, технологические инновации и научный прогресс привели к бесконечному циклу инноваций и прогресса, а не к изолированным событиям. Это привело к устойчивому и удивительно стабильному росту.

Премия этого года связана с объяснениями устойчивого роста, основанного на технологических инновациях. Историк экономики Джоэл Мокир награждён одной половиной премии за описание механизмов, которые позволяют научным прорывам и практическим применениям усиливать друг друга и создавать самовоспроизводящийся процесс, ведущий к устойчивому экономическому росту. Поскольку этот процесс бросает вызов преобладающим интересам, он также демонстрирует важность общества, открытого для новых идей и допускающего изменения.

Другая половина премии присуждена экономистам Филиппу Агьону и Питеру Ховитту. В совместной публикации 1992 года они построили математическую модель того, как компании инвестируют в улучшенные производственные процессы и новые, более качественные продукты, в то время как компании, которые ранее имели лучшие продукты, оказываются вне конкуренции. Рост возникает через созидательное разрушение. Этот процесс созидателен, потому что он основан на инновациях, но он также и разрушителен, потому что старые продукты устаревают и теряют свою коммерческую ценность. Со временем этот процесс коренным образом изменил наши общества — за один или два века изменилось почти всё.

Новая норма

Экономисты измеряют экономический рост, рассчитывая увеличение ВВП, но на самом деле он включает в себя гораздо больше, чем просто деньги. Новые лекарства, более безопасные автомобили, лучшее питание, более эффективные способы отопления и освещения домов, интернет и расширенные возможности для общения с другими людьми на больших расстояниях — это лишь некоторые из вещей, включённых в рост.

Однако экономический рост, основанный на технологическом развитии, не был исторической нормой — совсем наоборот. Одним из примеров этого является тенденция в Швеции и Британии с начала XIV века до начала XVIII века. Доход иногда рос, а иногда падал, но в целом рост был почти незаметен, несмотря на происходившие важные инновации. Таким образом, эти открытия не оказали заметного влияния на долгосрочный экономический рост. По мнению Мокира, это потому, что новые идеи не продолжали развиваться и не приводили к потоку улучшений и новых применений, которые мы теперь считаем само собой разумеющимися, как естественное следствие крупных технологических и научных достижений.

Напротив, когда мы смотрим на экономический рост в Британии и Швеции с начала XIX века до наших дней, мы видим нечто совершенно иное. За исключением легко идентифицируемых эпизодов, таких как Великая депрессия в 1930-х годах и другие кризисы, рост, а не стагнация, стал новой нормой. Аналогичная модель с устойчивым годовым ростом почти в 2% возникла во многих промышленно развитых странах после начала XIX века. Это может показаться не так уж много, но устойчивый рост на этом уровне означает удвоение дохода в течение трудовой жизни человека. В конечном итоге это оказывает революционное влияние на мир и на качество жизни людей.

Полезное знание

Итак, что создаёт этот устойчивый экономический рост? Лауреаты этого года использовали разные методы, чтобы ответить на этот вопрос. Благодаря своим исследованиям в области экономической истории Джоэл Мокир продемонстрировал, что необходим непрерывный поток полезного знания. Это полезное знание состоит из двух частей: первая — это то, что Мокир называет пропозициональным знанием (propositional knowledge), систематическое описание закономерностей в мире природы, которое демонстрирует, почему что-то работает; вторая — это предписательное знание (prescriptive knowledge), такое как практические инструкции, чертежи или рецепты, которые описывают, что необходимо для того, чтобы что-то работало.

Мокир показывает, что до Промышленной революции технологические инновации основывались прежде всего на предписательном знании. Люди знали, что что-то работает, но не знали, почему. Пропозициональное знание, например, в математике и натурфилософии, развивалось без связи с предписательным знанием, что затрудняло, даже делало невозможным, наращивание существующего знания. Попытки инноваций часто были случайными или имели подходы, которые кто-то с адекватным пропозициональным знанием счёл бы бесполезными, — например, создание вечного двигателя или использование алхимии для получения золота.

В XVI и XVII веках произошла Научная революция как часть Просвещения. Учёные стали настаивать на точных методах измерения, контролируемых экспериментах, и на том, что результаты должны быть воспроизводимыми, что привело к улучшению обратной связи между пропозициональным и предписательным знанием. Это увеличило накопление полезного знания, которое могло быть использовано в производстве товаров и услуг. Типичные примеры включают то, как паровой двигатель был улучшен благодаря одновременным открытиям в области атмосферного давления и вакуума, а также успехи в производстве стали благодаря пониманию того, как кислород снижает содержание углерода в расплавленном чугуне. Приобретение полезного знания способствовало улучшению существующих изобретений и предоставлению им новых областей применения.

От теории к практике

Однако чтобы новые идеи были реализованы, необходимы практические, технические и, не в последнюю очередь, коммерческие знания. Без них даже самые блестящие идеи останутся на чертёжной доске, как, например, проекты вертолёта Леонардо да Винчи. Мокир подчеркнул, что устойчивый рост впервые произошёл в Британии, потому что там было много квалифицированных ремесленников и инженеров. Они смогли понять проекты и превратить идеи в коммерческие продукты, и это сыграло жизненно важную роль в достижении устойчивого роста.

Снижение сопротивления изменениям

Ещё одним фактором, который, по утверждению Мокира, необходим для устойчивого роста, является то, что общество открыто для изменений. Рост, основанный на технологических изменениях, создаёт не только победителей, но и проигравших. Новые изобретения заменяют старые технологии и могут разрушить существующие структуры и способы работы. Он также показал, что именно поэтому новые технологии часто встречают сопротивление со стороны устоявшихся групп интересов, которые чувствуют угрозу своим привилегиям.

Просвещение принесло общее увеличение принятия изменений. Новые институты, такие как Британский парламент, не предоставляли тех же возможностей для привилегированных лиц блокировать изменения. Вместо этого представители групп интересов имели возможность собраться и достичь взаимовыгодных компромиссов. Эти изменения в социальных институтах устранили главный барьер на пути к устойчивому росту.

Пропозициональное знание иногда также может способствовать уменьшению сопротивления новым идеям. В XIX веке венгерский врач Игнац Земмельвайс понял, что уровень материнской смертности резко падает, если врачи и другой персонал моют руки. Если бы он знал, почему, и мог доказать существование опасных бактерий, которые погибают при мытье рук, его идеи, возможно, оказали бы более раннее воздействие.

Рост — преобразующий процесс

Джоэл Мокир использовал исторические наблюдения для выявления факторов, необходимых для устойчивого роста. Вместо этого, вдохновлённые современными данными, Филипп Агьон и Питер Ховитт построили математическую экономическую модель, которая показывает, как технический прогресс приводит к устойчивому росту. Эти подходы различаются, но в своей основе они имеют дело с одними и теми же вопросами и явлениями.

Экономический рост в промышленно развитых странах, таких как Британия и Швеция, был удивительно стабильным. Однако под поверхностью реальность далеко не стабильна. Например, в США более 10% всех компаний ежегодно прекращают свою деятельность, и столько же новых создаётся. Среди оставшихся предприятий ежегодно создаётся или исчезает большое количество рабочих мест; даже если эти цифры не так высоки в других странах, картина та же.

Агьон и Ховитт осознали, что этот преобразующий процесс созидательного разрушения, в котором компании и рабочие места постоянно исчезают и заменяются, лежит в основе процесса, ведущего к устойчивому росту. Компания, у которой есть идея лучшего продукта или более эффективного средства производства, может обойти конкурентов и стать лидером рынка. Однако, как только это происходит, это создаёт стимул для других компаний к дальнейшему улучшению продукта или метода производства и, таким образом, подъёму на вершину лестницы.

Новаторская модель

Упрощённое описание некоторых важных механизмов модели заключается в том, что экономика включает компании с лучшей и самой передовой технологией; когда они получают патенты на свои продукты, им могут платить больше, чем их производственные затраты, и, таким образом, они получают прибыль от монополии. Это компании, которые поднялись на вершину лестницы. Патент обеспечивает защиту от конкуренции, но не от того, что другая компания сделает новую патентоспособную инновацию. Если новый продукт или производственный процесс достаточно хорош, он может обойти старый и подняться выше по лестнице.

Потенциал получения прибыли от монополии, пусть даже временной, создаёт стимулы для компаний инвестировать в исследования и разработки (НИОКР). Чем дольше компания считает, что может оставаться на вершине лестницы, тем сильнее стимулы и больше инвестиции в НИОКР. Однако больше НИОКР приведёт к уменьшению среднего времени до инновации, и компания на вершине будет смещена с лестницы. В экономике возникает баланс между этими силами, который определяет, сколько инвестируется в НИОКР, тем самым также определяя скорость созидательного разрушения и экономического роста.

Деньги на инвестиции в НИОКР поступают из сбережений домохозяйств. То, сколько они сберегают, зависит от процентной ставки, которая, в свою очередь, зависит от темпов роста экономики. Таким образом, производство, НИОКР, финансовые рынки и сбережения домохозяйств связаны и не могут анализироваться изолированно. Экономисты называют модель, в которой разные рынки находятся в равновесии, макроэкономической моделью, имеющей общее равновесие. Модель, которую Агьон и Ховитт представили в своей статье 1992 года, была первой макроэкономической моделью созидательного разрушения, имеющей общее равновесие.

Эффекты благосостояния

Модель Агьона и Ховитта может быть использована для анализа того, существует ли оптимальный объём НИОКР, а, следовательно, и экономический рост, если рынок имеет свободное развитие и нет политического вмешательства. Предыдущие модели, которые не анализировали экономику в целом, не могли ответить на этот вопрос. Оказалось, что ответ далеко не прост, потому что два механизма двигаются в разных направлениях.

Первый механизм основан на том, что компании, инвестирующие в НИОКР, понимают, что их текущая прибыль от инноваций не будет продолжаться вечно. Рано или поздно другая компания запустит лучший продукт. Однако с точки зрения общества ценность старой инновации не исчезает, потому что новая строится на старом знании. Таким образом, проигравшие инновации имеют большую ценность для общества, чем для компаний, которые их разрабатывают, что делает частные стимулы для НИОКР меньше, чем выгоды для общества в целом. Следовательно, общество может получить выгоду от субсидирования НИОКР.

Второй механизм рассматривает, как, когда одной компании удаётся сместить другую с вершины лестницы, новая компания получает прибыль, в то время как прибыль старой компании исчезает. Последнее часто называют «кражей бизнеса» (business stealing), хотя это, конечно, не кража в юридическом смысле. Следовательно, даже если новая инновация лишь немного лучше старой, прибыль может быть значительной и больше, чем социально-экономические выгоды. Поэтому с социально-экономической точки зрения инвестиции в НИОКР могут быть слишком большими; технологическое развитие может быть слишком быстрым, а рост слишком высоким. Это создаёт аргументы против субсидирования НИОКР обществом.

Какая из этих двух сил доминирует, зависит от ряда факторов, которые варьируются от рынка к рынку и от времени к времени. Теория Агьона и Ховитта полезна для понимания того, какие меры будут наиболее эффективными и в какой степени общество нуждается в поддержке НИОКР.

Исследования привели к новым исследованиям

Модель, которую Агьон и Ховитт построили в 1992 году, привела к новым исследованиям, включая изучение уровней рыночной концентрации, которая включает количество компаний, конкурирующих друг с другом. Теория исследователей показывает, что как слишком высокая, так и слишком низкая концентрации плохи для инновационного процесса. Несмотря на многообещающие успехи в технологиях, в последние десятилетия рост замедлился. Одно из объяснений этого, основанное на модели Агьона и Ховитта, заключается в том, что некоторые компании стали слишком доминирующими. Могут потребоваться более решительные меры политики, направленные на противодействие чрезмерному доминированию на рынке.

Ещё один важный урок заключается в том, что инновации создают победителей и проигравших. Это относится не только к компаниям, но и к их сотрудникам. Высокий рост требует большого созидательного разрушения, что означает, что больше рабочих мест исчезает, и существует потенциально высокая безработица. Поэтому важно поддерживать людей, которые пострадали, при этом облегчая им переход на более продуктивные рабочие места. Защита работников, но не рабочих мест, например, через систему, которую иногда называют гибкой безопасностью (flexicurity), может быть правильным решением.

Лауреаты также демонстрируют важность того, чтобы общество создавало условия, благоприятствующие квалифицированным новаторам и предпринимателям. Таким образом, социальная мобильность, когда ваша профессия не определяется личностью ваших родителей, важна для роста.

Инструменты для будущих обществ

Исследования Мокира, Агьона и Ховитта помогают нам понять современные тенденции и то, как мы можем справляться с важными проблемами. Например, работа Мокира показывает, что ИИ может усилить обратную связь между пропозициональным и предписательным знанием и увеличить скорость накопления полезного знания.

Очевидно, что в долгосрочной перспективе устойчивый рост имеет не только положительные последствия для благополучия человека. Во-первых, устойчивый рост не является синонимом долгосрочно устойчивого развития (sustainable growth). Инновации могут иметь значительные негативные побочные эффекты. Мокир утверждает, что такие негативные эффекты иногда инициируют процессы, которые обнаруживают решения проблем, делая технологическое развитие самокорректирующимся процессом. Однако, очевидно, это часто требует хорошо разработанной политики, например, в областях изменения климата, загрязнения окружающей среды, устойчивости к антибиотикам, роста неравенства и нерационального использования природных ресурсов.

В заключение, и, возможно, самое главное, лауреаты научили нас, что устойчивый рост нельзя воспринимать как должное. Экономическая стагнация, а не рост, была нормой на протяжении большей части человеческой истории. Работа исследователей показывает, что мы должны осознавать угрозы продолжению роста и противодействовать им. Эти угрозы могут исходить от того, что нескольким компаниям позволено доминировать на рынке, от ограничений академической свободы, от расширения знаний на региональном, а не глобальном уровне и от блокировок со стороны потенциально неблагополучных групп. Если мы не отреагируем на эти угрозы, механизм, который дал нам устойчивый рост, — созидательное разрушение, — может прекратить работать, и нам снова придётся привыкать к стагнации. Мы можем избежать этого, если прислушаемся к жизненно важным идеям лауреатов, резюмировали в Комитете.