КАК ОПЫТ КОРРУПЦИИ НА РОДИНЕ ВЛИЯЕТ НА ИНТЕГРАЦИЮ ИММИГРАНТОВ В ПРИНИМАЮЩИХ СТРАНАХ?

Изображение: Mohamed Hassan/Pixabay

Иммигранты из стран с низким уровнем политического доверия часто воспринимаются как носители схожих установок, что, как предполагается, может оказывать негативное влияние на принимающие общества. В данной статье THE TENGE представляет более глубокий и многогранный взгляд на эту тему. В ней изложены ключевые результаты исследования, проведённого Джеватом Гирай Аксоем, Барри Эйхенгрином, Анастасией Литиной, Джемом Озгюзелем и Чаном Ю. Анализ данных из 38 стран показывает, что иммигранты, которые в возрасте 18–25 лет подвергались институциональной коррупции до миграции, демонстрируют повышенный уровень доверия к политическим институтам принимающих стран. При этом данный эффект ограничивается доверием к национальным политическим институтам и не распространяется на наднациональные органы или межличностное доверие. Более того, это повышенное доверие сохраняется в долгосрочной перспективе, что способствует более активному участию в выборах и политической жизни принимающих обществ.

Интеграция иммигрантов в принимающие общества остаётся актуальной проблемой для политиков и широкой общественности. Широко распространено мнение, что выходцы из стран с высоким уровнем коррупции и слабыми институтами могут переносить эти нормы в новые общества, что, в свою очередь, способно подрывать доверие к местным политическим системам. Этот аргумент часто используется в дебатах об иммиграционной политике и иногда служит основанием для ужесточения ограничений в целях защиты институциональной целостности. Тем не менее, исследование указывает на обратное: воздействие коррупции в странах происхождения может способствовать росту доверия к институтам принимающих стран.

Для анализа использовались данные восьми волн Европейского социального исследования за 2004–2018 годы, которые включали вопросы о политическом доверии. В исследовании учитывались показатели уровня коррупции в странах происхождения, основанные на данных проекта «Разновидности демократии» (V-DEM).

Эмпирическая стратегия базировалась на сравнении иммигрантов с аналогичными характеристиками, выходцев из одной страны, проживающих в одной принимающей стране, но подвергавшихся различному уровню коррупции до миграции. Такой подход позволил включить фиксированные эффекты для комбинаций стран происхождения, временных периодов и возрастных групп.

Основные результаты

Анализ показал, что опыт иммигрантов, связанный с коррупцией в раннем взрослом возрасте (18–25 лет) в стране их происхождения, существенно влияет на уровень их доверия к парламентам, политическим партиям и политикам страны иммиграции. Удивительно, но подверженность более высоким уровням коррупции в стране происхождения оказывает положительное влияние на доверие к политическим институтам принимающей страны, а не отрицательное (рисунок 1). Например, иммигранты из высококоррумпированных стран демонстрируют уровень доверия к национальным институтам на шесть процентных пунктов выше, чем выходцы из стран с низким уровнем коррупции. Эта разница значительна, учитывая, что средний уровень доверия среди опрошенных составляет около 61%.

Авторы подчёркивают, что этот эффект ограничивается национальными политическими институтами. Доверие к наднациональным организациям, таким как Организация Объединённых Наций, а также уровень межличностного доверия среди иммигрантов остаются неизменными. Более того, выявленное влияние сохраняется с течением времени, что свидетельствует о долгосрочности сформированных установок. Это согласуется с результатами других исследований, указывающими на важность раннего жизненного опыта в формировании устойчивых взглядов.

Рисунок 1. Влияние разоблачения коррупции на политическое доверие

Источники данных: Европейское социальное исследование и V-DEM

Примечание. На этом рисунке представлены оценки OLS базовой модели, где независимой переменной является Corruption Exposure18-25, что соответствует кумулятивному индексу коррупции V-DEM в стране происхождения, когда возраст людей составляет от 18 до 25 лет. Каждая линия представляет собой отдельную регрессию с другой переменной результата. Индекс политического доверия определяется как среднее доверие к парламенту, политическим партиям и политикам. Регрессии включают в себя полный набор фиксированных эффектов, контроль демографических и трудовых характеристик. Whiskers соответствует двухфакторным кластеризованным стандартным ошибкам по принимающей и исходной стране.

Медиапотребление как фактор-посредник

Интересным аспектом является то, что рост политического доверия среди иммигрантов не является единообразным и в значительной степени зависит от воздействия средств массовой информации в принимающей стране. Иммигранты, активно потребляющие местные медиа-ресурсы, такие как газеты, телевидение и онлайн-источники, обычно развивают более глубокое понимание институционального качества. Дополнительная информация, получаемая через СМИ, снижает зависимость от их первоначального опыта, связанного с родной страной, что, в свою очередь, смягчает уровень их доверия к политическим институтам. Особенно важно отметить, что иммигранты с высоким уровнем медиапотребления в принимающей стране более осведомлены о политических недостатках и институциональных противоречиях, что уменьшает контраст с их предыдущим опытом в стране происхождения.

Политическая активность и более широкое влияние

Существует заметная связь между увеличением политического доверия и участием в политической жизни. Иммигранты, которые сталкивались с коррупцией в своих родных странах, с большей вероятностью будут принимать участие в выборах или участвовать в политических организациях в принимающих странах (рисунок 2). Это свидетельствует о том, что рост доверия к политическим институтам преобразуется в активное политическое участие, что способствует более глубокой интеграции этих иммигрантов в демократическую структуру новых обществ.

Рисунок 2. Влияние разоблачения коррупции на политическое поведение

Источники данных: Европейское социальное исследование и V-DEM

Примечание. На данном рисунке представлены оценки с использованием метода OLS для базовой модели, где независимой переменной является показатель Corruption Exposure18-25, что соответствует кумулятивному индексу коррупции по данным V-DEM для страны происхождения в возрасте людей от 18 до 25 лет. Каждая линия на графике представляет собой отдельную регрессию для другой зависимой переменной. Индекс политической активности рассчитывается как среднее значение следующих показателей: участие в голосовании на последних национальных выборах (кодируется как «1», если человек голосовал, и «0» в противном случае), работа в политической партии (кодируется как «1», если человек работал в политической партии, и «0» в противном случае) и контакт с политиком или государственным должностным лицом в последние 12 месяцев (кодируется как «1», если человек контактировал, и «0» в противном случае). Регрессии включают полный набор фиксированных эффектов, а также контроль демографических и трудовых характеристик. Whiskers отображают двухфакторные кластеризованные стандартные ошибки для принимающей и исходной страны.

Политическое доверие среди иммигрантов и коренных жителей

Интересным наблюдением является то, что реакция местных жителей, подвергавшихся коррупции в годы их становления, отличается от реакции иммигрантов. В то время как иммигранты, сталкиваясь с более развитыми институциональными структурами за рубежом, обычно развивают большее доверие к политическим институтам, местные жители, пережившие коррупцию, часто демонстрируют более низкий уровень доверия к собственным институтам. Это расхождение подчёркивает уникальную роль миграции в формировании политического доверия через сравнительный опыт. Однако у иммигрантов второго поколения закономерности политического доверия более схожи с таковыми у местных жителей, поскольку их восприятие политических институтов формируется преимущественно в условиях принимающей страны, а не на основе опыта жизни в стране происхождения.

Почему это происходит?

Этот результат интерпретируется через «гипотезу точки отсчёта», основанную на идеях теории перспектив Канемана и Тверски. Иммигранты из коррумпированных режимов формируют низкие ожидания относительно политических институтов, опираясь на свой первоначальный опыт. При встрече с более развитыми институтами в принимающих странах они начинают воспринимать эти институты более положительно в сравнении с их предыдущим опытом.

Выявленный эффект усиливается, когда разрыв между условиями в стране происхождения и принимающей стране более выражен. Иммигранты из стран с более слабыми демократическими практиками или низким уровнем дохода демонстрируют значительно более высокое доверие к институтам принимающей страны, чем те, кто прибывает из стран с более схожими социально-экономическими условиями. Эти данные подчёркивают важную роль существенных различий между родной и принимающей средой в формировании восприятия политических институтов иммигрантами.

Заключительные замечания

Политическое доверие является важнейшим фактором для эффективного управления и общественной стабильности. Доверие к политическим институтам способствует соблюдению государственной политики, повышению политической активности и общей интеграции в общественную жизнь. В то время как недоверие может привести к социальной фрагментации, гражданским беспорядкам и поддержке популистских движений. Следовательно, укрепление политического доверия среди иммигрантского населения имеет решающее значение для достижения социальной сплочённости и демократической устойчивости.

Результаты исследования ставят под сомнение широко распространённые опасения относительно того, что иммигранты из стран с высоким уровнем коррупции подрывают доверие к политическим системам. Напротив, такие иммигранты зачастую демонстрируют более высокое доверие к институтам принимающей страны. Это открывает возможности для политиков, чтобы оперировать этим доверием, поощряя активное участие в демократических процессах через инициативы в области политического образования и медиаграмотности, что позволит иммигрантам эффективно интегрироваться и внести вклад в развитие своих новых сообществ.