МЕЖДУ ДАННЫМИ И ПОВЕДЕНИЕМ: НОВЫЙ ВЗГЛЯД НА БЕДНОСТЬ, ДИСКРИМИНАЦИЮ И НЕРАВЕНСТВО

THE TENGE продолжает рубрику выходного дня, посвящённую выдающимся экономистам, чьи идеи и эмпирические исследования формируют понимание современной экономики. На прошлой неделе мы рассматривали вклад Людвига фон Мизеса. Сегодня в центре внимания - Сендхил Муллайнатан.

Сендхил Муллайнатан — одна из ключевых фигур современной прикладной и поведенческой экономики, чья исследовательская траектория охватывает широкий спектр социально значимых тем — от дискриминации и бедности до медицины и алгоритмической справедливости. В отличие от многих традиционных экономистов, он делает акцент не на теоретической абстракции, а на междисциплинарном подходе, который объединяет достижения экономики, поведенческих наук, машинного обучения и биомедицинской статистики. Его методология характеризуется постоянным стремлением соединить строгую эмпирическую проверку гипотез с практическими решениями для общества.

Одна из центральных тем в его работах — это влияние бедности на когнитивные ресурсы. Вместе с Элдаром Шафиром он показал, что нехватка финансовых средств ведёт не только к материальным ограничениям, но и к снижению когнитивной способности, снижению внимания и способности к принятию стратегических решений. Это подрывает традиционные представления о рациональном поведении индивидов и объясняет, почему бедные могут принимать решения, противоречащие их долгосрочным интересам. Муллайнатан рассматривает бедность как ментальное состояние, а не только как экономический статус, и предлагает вмешательства, которые учитывают когнитивную нагрузку и ограниченность внимания людей, живущих в условиях хронического дефицита.

Поведенческая экономика и бедность

Поведенческая экономика и бедность — это направление, которое коренным образом изменило наше понимание того, как люди принимают экономические решения в условиях ограниченных ресурсов. Традиционная экономическая теория исходит из предпосылки, что индивиды – рациональные агенты, максимизирующие свою полезность, даже находясь в бедности. Однако исследования в области поведенческой экономики, в частности работы Сендхила Муллайнатана, показали, что поведение бедных зачастую определяется не столько рациональным выбором, сколько когнитивными ограничениями, вызванными самой бедностью.

Ключевая идея заключается в том, что бедность порождает ментальный дефицит, сопоставимый с дефицитом когнитивных ресурсов. Люди, живущие в условиях хронического недостатка — будь то денег, времени или внимания — вынуждены постоянно решать краткосрочные задачи выживания. Это состояние авторы называют «режимом нехватки» (scarcity mindset). Постоянное напряжение, вызванное необходимостью «дотянуть до конца недели» или «оплатить срочный счёт», снижает когнитивную пропускную способность человека, отвлекая его внимание от стратегических решений — например, инвестиций в образование, здоровье или долгосрочные накопления.

Муллайнатан и его коллеги экспериментально доказали, что дефицит ресурсов снижает показатели когнитивных тестов на 10–13 пунктов IQ — то есть, временно делает человека менее способным к планированию и анализу. Это не свидетельствует о неспособности бедных мыслить рационально в принципе, но указывает на то, что ситуация бедности сама по себе подрывает когнитивную продуктивность. В условиях нехватки внимания люди чаще совершают ошибки, откладывают важные решения, не следуют рациональным стратегиям — не потому, что не хотят, а потому, что не могут эффективно распределить своё внимание.

Таким образом, поведенческая экономика в интерпретации Муллайнатана подводит к новому взгляду на борьбу с бедностью: фокус смещается с исключительно финансовой поддержки на проектирование среды, в которой бедные принимают решения. Это может включать в себя простые, но мощные поведенческие интервенции: напоминания о графике выплат, автоматическое зачисление в программы сбережений, упрощённые интерфейсы заявок на субсидии. Подобные меры не просто «подсказывают» человеку, но помогают компенсировать его когнитивную нагрузку, позволяя принимать более взвешенные решения.

Неравенство и дискриминация

Дискриминация – это не просто институциональное или правовое явление, а в значительной степени результат глубоко укоренившихся когнитивных и поведенческих предвзятостей, которые действуют даже в условиях формального равенства возможностей.

Одним из наиболее известных исследований Муллайнатана является эксперимент с Марианной Бертран (2004), в котором они отправляли идентичные резюме в ответ на вакансии в США, изменяя в них только имена кандидатов. Резюме с «белыми» именами, такими как Emily или Greg, получали на 50% больше положительных откликов, чем резюме с «афроамериканскими» именами — Lakisha или Jamal. Этот эксперимент наглядно продемонстрировал наличие скрытой дискриминации, не оформленной в виде прямых ограничений, но встроенной в систему восприятия и принятия решений со стороны работодателей. Более того, последующие исследования показали, что даже улучшение содержания резюме (более богатый опыт или образование) не компенсировало негативный эффект «неправильного» имени, указывая на устойчивость предвзятости.

Такой подход позволяет говорить о дискриминации не только как о целенаправленном акте, но и как о поведенческом отклонении, возникающем в условиях неопределённости и ограниченного внимания. Работодатели, сталкиваясь с большим объемом информации и нехваткой времени, используют упрощённые эвристики, в том числе — расовые, этнические или гендерные стереотипы. Это усиливает существующие неравенства на рынке труда, снижает мобильность и ограничивает доступ к возможностям для определённых групп населения, даже при наличии формального равноправия.

Если раньше основное внимание уделялось устранению формальных барьеров, то поведенческий подход требует пересмотра самой архитектуры принятия решений в экономике и обществе. Он подсказывает, как можно изменить интерфейсы отбора, системы подачи заявлений, процедуры принятия на работу и даже алгоритмы в цифровых платформах, чтобы устранить системные искажения и приблизиться к подлинному равенству возможностей.

Экспериментальная экономика и поведенческие интервенции

Экспериментальная экономика и поведенческие интервенции представляют собой фундаментальный сдвиг в методологии экономических исследований и дизайне экономической политики. Если классическая экономика в основном опирается на теоретическое моделирование и анализ агрегированных данных, то экспериментальная экономика, особенно в рамках поведенческого подхода, делает акцент на эмпирически верифицируемых причинно-следственных связях, выявляемых с помощью рандомизированных контролируемых экспериментов (RCTs). Сендхил Муллайнатан — один из пионеров этого подхода, чьи работы продемонстрировали, что поведенческие механизмы могут быть эффективно использованы для улучшения социальных и экономических результатов в самых разных контекстах — от здравоохранения и образования до кредитования и налогообложения.

Суть поведенческих интервенций заключается в том, чтобы не менять систему радикально, а скорректировать её так, чтобы она лучше соответствовала реальному поведению человека, с его ограничениями, искаженными восприятиями и недостатком внимания. Это направление известно как nudge-подход: небольшие, ненавязчивые изменения в архитектуре выбора, которые подталкивают людей к более рациональному или желательному с точки зрения общественного блага поведению, при этом не ограничивая их свободу выбора.

Примеры таких интервенций весьма разнообразны. В одной из серий исследований, проведённых Муллайнатаном и его коллегами, выяснилось, что простое напоминание по SMS (например, об очередной дозе лекарства или сроке уплаты по кредиту) может значительно повысить уровень соблюдения предписаний или выполнения обязательств. Там, где традиционная политика опирается на денежные стимулы или штрафы, поведенческие меры работают через управление вниманием и когнитивной нагрузкой. В случае бедных домохозяйств, где нагрузка на принятие решений и без того чрезмерна, такие простые меры оказываются гораздо более эффективными, чем предполагает классическая теория.

Другой важный пример — автоматическое включение в программы сбережений или пенсионные планы. Многочисленные эксперименты показали, что, просто изменив по умолчанию поведение системы, можно в разы повысить участие в этих программах. Это работает потому, что люди склонны оставаться в состоянии статус-кво, избегая активного выбора. И если система изначально предлагает им рациональное решение, они с высокой вероятностью его сохраняют.

Подход Муллайнатана отличается тем, что он не ограничивается лабораторными экспериментами или абстрактными моделями. Его фокус — на реальных людях, в реальных условиях, с учётом их ограниченного доступа к информации, когнитивной перегрузки и эмоциональных факторов. Более того, он и его соавторы активно сотрудничают с государственными структурами, банками, образовательными учреждениями и некоммерческими организациями, внедряя и тестируя поведенческие решения на практике. Это позволило перевести поведенческую экономику из плоскости академических дискуссий в сферу реальной экономической политики и программной инженерии общественного сектора.