КАК ИИ МОЖЕТ ВЗОРВАТЬ ЭКОНОМИКУ?

Изображение: rawpixel.com/Freepik

Может ли искусственный интеллект человеческого уровня возможностей изменить нашу жизнь и привести к небывалому росту мировой экономики, будет ли это сопровождаться массовой безработицей, а также какие сектора, вероятно, останутся за бортом высокотехнологичного развития? Этими вопросами задался старший корреспондент и главный автор раздела Future Perfect на Vox Дилан Мэтьюз. При оптимистичном прогнозе все люди мира станут намного богаче, а ИИ облегчит повседневную жизнь каждого человека и, возможно, станут частью человеческих рабочих коллективов. При неблагоприятных прогнозах, лучше станут жить только владельцы капитала, а меньшинство будет надеяться на «милостыни» от перераспределяемой прибыли компаний. Главным же условием в каждой из теорий является само развитие ИИ, которое также может идти более медленным темпами, чем ожидается.

Искусственный интеллект уже делает людей богатыми. Дженсен Хуанг, соучредитель и генеральный директор компании по производству чипов Nvidia, которая контролирует 80% рынка чипов ИИ для центров обработки данных, увидел, как его собственный капитал резко увеличился с $4 млрд пять лет назад до ошеломляющих $83,1 млрд по состоянию на 24 марта. на фоне бездонного спроса на продукцию его компании.

Производитель ChatGPT OpenAI оценивается в $86 млрд , а его конкуренты Anthropic и Inflection — в $15 млрд и $4 млрд по состоянию на последние раунды финансирования. Хотя генеральный директор OpenAI Сэм Альтман говорит, что он не владеет акциями компании, возможно, даже вероятно, что другие основатели и руководители ИИ уже присоединились к клубу трёх запятых, по крайней мере, на бумаге.

Но некоторые исследователи считают, что это только начало: ИИ не просто сделает нескольких технических специалистов невероятно богатыми, как это сделали раньше социальные сети, смартфоны и персональные компьютеры. Сторонники бурного роста утверждают, что ИИ призван сделать общество намного богаче, вызывая экономический рост в невиданных ранее масштабах.

В 2020 году исследователь искусственного интеллекта Аджея Котра из грантового фонда Open Philanthropy опубликовала отчёт, в котором утверждается, что ИИ, достаточно мощный, чтобы обеспечить скачок экономического роста до 20–30% в год, скорее всего, появится до 2100 года. В этом году её коллега Том Дэвидсон провёл более углубленное исследование потенциала ИИ для ускорения экономического роста и пришёл к выводу, что темпы экономического роста на душу населения, достигающие 30% в год благодаря ИИ, вполне вероятны в этом столетии.

Изображение: rawpixel.com/Freepik

Это чрезвычайно важное утверждение, если оно окажется верным. Поскольку хорошее ведение учёта началось вскоре после Второй мировой войны, экономический рост в США в среднем составлял 3,2% в год. С 2000 года рост был гораздо более анемичным, составляя в среднем 2,2%. Рост на душу населения, на который влияют как демографические, так и экономические изменения, ещё ниже.

Нигде раньше в истории — ни в Англии во время промышленной революции, ни в Японии в период «удвоения доходов» в 1960-х годах, ни в Китае в последние десятилетия — не наблюдалось устойчивого роста в масштабе от 20% до 30% в год. Для сравнения: 30-процентный рост означает, что размер экономики будет удваиваться каждые 2,5 года или около того. (Исходя из текущего уровня роста, экономика США не удвоится в течение 35 лет.)

Данная теория становится ещё более впечатляющей, если посмотреть в более широком смысле. Экономист Бен Джонс отметил, что типичный американец сегодня примерно в 100 раз богаче, чем люди были в то время, когда начался экономический рост, и мы все жили на грани голода. При системе 30-процентного роста на душу населения через 25 лет мы будем в 1000 раз богаче, чем сейчас.

Представьте себе всё, чего достигли люди со времён, когда мы жили в пещерах: колёса, письменность, выплавка бронзы и железа, пирамиды и Великая стена, корабли, пересекающие океан, механическая жатва, железные дороги, телеграфия, электричество, фотография, кино, записанная музыка, стиральные машины, телевизор, интернет, мобильные телефоны. А теперь представьте, что вы сможете получить в 10 раз больше всего за четверть века.

Мы наблюдаем очень, очень, очень странный мир. Это настолько странно, что справедливо задаться вопросом, возможно ли это вообще. Лично на сегодняшний день 30-процентный рост настолько выходит за рамки человеческого опыта, что мне трудно даже представить, как это может выглядеть.

ИИ может стать ещё одной полезной технологией, вроде стиральной машины. С этой точки зрения, это делает нашу жизнь немного лучше, как и большинство технологических усовершенствований.

Но также ИИ может быть и чем-то совершенно другим, что перевернёт предположения, которые мы использовали для понимания окружающего мира на протяжении веков.

Изображение: Freepik

Основная причина для взрыва роста

В своём докладе за 2021 год Дэвидсон излагает три общих аргумента в пользу того, почему возможен такой резкий взрыв экономического роста.

Первый аргумент исторический. В более раннем отчёте для Open Philanthropy исследователь Дэвид Рудман рассмотрел траекторию развития мировой экономики в очень, очень долгосрочной перспективе — вплоть до 10 000 г. до н.э. Он пришёл к выводу, что модель экономического роста, рассматриваемая через эту очень широкую призму, является суперэкспоненциальной. Экспоненциальный рост означает, что экономика растёт устойчивыми темпами каждый год — скажем, на 2% или 3% — как проценты на вашем сберегательном счёте. Суперэкспоненциальный рост означает, что темпы роста со временем увеличиваются. Именно это, заключает Рудман, и произошло на самом деле.

Рудман подчёркивает, что к этому следует относиться с некоторой долей скептицизма. У нас нет достоверных данных о том, какой была мировая экономика за 10 000 лет до нашей эры. Но мы знаем с высокой степенью уверенности, что экономический рост был очень медленным в течение очень долгого времени, а затем значительно ускорился с началом промышленной революции.

Это соответствует суперэкспоненциальной истории. А сверхэкспоненциальная история делает будущее увеличение темпов экономического роста очень правдоподобным.

У некоторых людей возникает предварительная мысль: «Это безумие!», когда они думают о сверхэкспоненциальном росте, — сказал Дэвидсон в интервью. — А другие смотрят с учётом прошлого: «Это происходило на протяжении всей истории».

Второй аргумент Дэвидсона опирается на популярный набор экономических теорий, объясняющих, почему рост ускорился в долгосрочной перспективе. Краткий ответ, который дают эти теории, заключается в том, что рост населения позволил ускорить экономический рост.

Давным-давно население мира было относительно небольшим, и продуктивность этого населения в производстве идей была чрезвычайно низкой, — объясняет экономист из Стэнфорда Чад Джонс в статье 2001 года, — Однако как только идея была обнаружена, потребление и рождаемость выросли, что привело к увеличению роста населения. Тогда появилось больше людей, готовых найти новые идеи, и следующая новая идея была обнаружена ещё быстрее.

Или, как резюмирует Дэвидсон:
«больше идей → лучшие методы ведения сельского хозяйства (или другие инновации) → больше еды → больше людей → больше идей → ...».

Эта петля обратной связи ведёт не только к экономическому росту, но и к ускорению экономического роста.

Этот тип теории также объясняет, почему рост в богатых странах замедлился по сравнению с 19 веком. В процессе, известном как «демографический переход», люди в более богатых странах, по ряду причин, склонны иметь меньше детей. Это разрывает петлю обратной связи, потому что больше идей, ведущих к большему количеству еды, больше не обязательно приводит к большему количеству людей.

Но теперь представьте, что исследователи способны создавать двуногих роботов с руками и всем остальным, способных выполнять как любую физическую задачу, которую может выполнить человек, так и всё, что на компьютере может выполнить человек. Мы говорим здесь о «Бегущем по лезвию» или «Звёздном крейсере Галактика» (надеюсь, без восстания).

Мы сможем построить этих роботов за гораздо более короткое время, чем десятилетия, необходимые для рождения, воспитания и обучения человека-работника, и с меньшими затратами. Таким образом, мы добьёмся гораздо более быстрого роста населения (или, по крайней мере, роста числа работающих роботов) и вернём петлю обратной связи, которая привела к ускорению экономического роста несколько столетий назад. Быстро растущая популяция роботов сможет придумать и реализовать достаточно экономически полезных идей, чтобы экономика развивалась всё быстрее, быстрее и быстрее.

Третий аргумент в пользу преобразующего роста основан на традиционной модели, которую экономисты используют для изучения роста в среднесрочной и долгосрочной перспективе. Классический взгляд на экономический рост иногда называют моделью Солоу-Свона, в честь Роберта Солоу и Тревора Свона, написавших отдельные статьи, развивающие её в 1956 году. (Солоу умер недавно, в декабре 2023 года).

В этой модели размер экономики — количество товаров и услуг, производимых в данный год — зависит от количества рабочей силы, количества капитала и меры производительности. В данном случае капитал означает инструменты и собственность, которые можно использовать для производства вещей: машины на фабриках, печи и посудомоечные машины в ресторанах, товарные знаки и патенты, отражающие идеи, которые можно использовать для производства вещей.

Одним из наиболее важных аспектов этой модели является то, что отдача от дополнительного труда и дополнительного капитала уменьшается. Это потому, что вам нужны обе отдачи, чтобы сделать что-нибудь полезное. Если у вас есть кофейня с пятью бариста и без эспрессо-машины, первая эспрессо-машина сделает их гораздо более продуктивными. Но 200-я машина ничего не сделает, потому что пять бариста не смогут одновременно управлять 200 машинами. Аналогично, если у вас 200 машин и нет бариста, первый бариста, которого вы наймёте, будет иметь огромную ценность. 1000-й будет бесполезен.

Добавьте в эту модель искусственный интеллект человеческого уровня, и может произойти множество вещей, которые сделают вероятным сверхэкспоненциальный рост. Например, ИИ мог бы сделать доходность капитала постоянной, а не уменьшающейся. Это потому, что вы всегда можете инвестировать в капитал (а именно, в роботов или другой искусственный интеллект) вместо труда и получить тот же эффект, как если бы вы наняли кого-то.

Вместо этого вы можете купить робо-бариста и заставить гудеть все эти кофемашины. Это делает трудовой компонент экономического роста буквально неактуальным. Рост будет взрывным. (Хорошо.) Но поскольку спрос на человеческий труд упадёт до нуля, большая часть человечества останется безработной и, скорее всего, не будет участвовать в этом росте. (Плохо.)

Изображение: fxquadro/Freepik

Экономисты Филип Траммелл и Антон Коринек рассмотрели около 25 способов включения ИИ в эту стандартную модель, а также более поздние «эндогенные» модели, которые по-разному относятся к техническим изменениям. Многие из этих подходов приводят к предсказанию суперэкспоненциального роста. Передовой искусственный интеллект может автоматизировать исследования, способствуя ускорению роста производительности. Это может увеличить норму прибыли от инвестиций в капитал, сделав капитал более полезным (теперь у вас есть замечательные роботы!), что побуждает людей больше сберегать, что приводит к увеличению инвестиций в капитал и так далее. Точный механизм варьируется в зависимости от модели и сценария, но нетрудно заставить модели обеспечить существенное ускорение экономического роста.

Модели, конечно, всего лишь модели, и внедрение ИИ выводит их «из образца»: они предназначены для сценариев, подобных настоящему, где не существует автоматизации на уровне человека. Но они также не просто модели: они отражают последовательные истории и процессы, благодаря которым может произойти взрывной рост. Нетрудно понять, как, например, автоматизация исследований может привести к быстрому совершенствованию технологий с огромными экономическими последствиями.

Нет недостатка в механизмах, с помощью которых достижения в области автоматизации могут иметь преобразующие последствия для экономического роста, — заключают Траммелл и Коринек, — если мы позволим себе их искать.

Основная причина сомневаться в взрывном росте

Если всё вышеизложенное кажется очень умозрительным и теоретическим, это справедливо. У нас никогда раньше не было бурного роста экономики, вызванного искусственным интеллектом, а влияние информационных технологий на экономический рост на сегодня было общеизвестно скудным. В США появление персональных компьютеров совпало с заметным снижением роста производительности, а не с её ростом. Как однажды сказал Солоу: «Век компьютеров можно увидеть повсюду, кроме статистики производительности».

Однако, помимо поверхностной научной фантастики этого повествования, экономисты и другие эксперты высказывают более конкретные сомнения, многие из которых связаны не столько с тем, что будет делать ИИ человеческого уровня, сколько с тем, сможем ли мы достичь ИИ человеческого уровня в ближайшее время.

В приведённом выше разделе мы пытались представить себе робота в стиле Battlestar Galactica или Blade Runner , способного выполнять всю работу, как физическую, так и интеллектуальную, которую может выполнять человек. Но мы, очевидно, очень, очень, очень далеки от существования чего-либо подобного. В последние годы робототехника имеет тенденцию отставать от программного искусственного интеллекта, и хотя некоторые наблюдатели предвидят это изменение, оно вряд ли гарантировано.

Поэтому важно учитывать экономическое влияние ИИ, который может делать большую часть того, что может сделать человек, но не всё. Есть веские причины сомневаться в взрывном росте в этих сценариях, в частности потому, что эти сценарии во многом напоминают то, что произошло в США и других богатых экономиках в последние десятилетия.

В одной из недавних работ анализировался рост общей факторной производительности в США в период с 1950 по 2018 год и было обнаружено, что, хотя он быстро рос в некоторых секторах (сельское хозяйство, производство товаров длительного пользования, оптовая торговля), он снижался в других (строительство, образование и здравоохранение, финансы/страхование).

Это явно не означало, что экономика США всё больше и больше полагалась на сельское хозяйство и производство. Фактически, занятость в этих секторах значительно упала именно потому, что вы можете получить больше продукции на одного работника, чем в прошлом, и для удовлетворения рыночного спроса требуется гораздо меньше рабочих. Автоматизация также привела к падению цен в этих секторах, и их доля в общем объёме производства, в свою очередь, упала.

Напротив, доля рабочих мест в тех застойных отраслях, которые не становятся более продуктивными, увеличивается. А поскольку менее производительные отрасли занимают всё большую и большую долю в экономике, общий рост производительности замедлился.

Это явление известно как «болезнь затрат Баумоля» в честь покойного экономиста Уильяма Баумоля, и эта динамика ограничивает степень автоматизации, которая может ускорить экономический рост. Даже если вы массово автоматизируете определённые отрасли (а если вы недавно побывали на ферме или автомобильном заводе, вы заметили, что эти предприятия в значительной степени полагаются на очень сложные сеялки, комбайны и промышленные роботы для автоматизации многих задач) — тот же процесс приведёт к тому, что эти отрасли станут менее важной частью экономики, а отрасли, в которых прогресс затруднён, станут более важными.

Изображение: usertrmk/Freepik

Если применить это к контексту ИИ, вы можете представить себе, что ИИ приводит к полной или почти полной автоматизации некоторых задач. Возможно, он заменит интерфейсных инженеров, создающих веб-сайты и приложения, или даже инженеров-программистов в целом. Возможно, он настолько хорошо автоматизирует графический дизайн и 3D-анимацию, что большинство компаний перейдут на использование моделей искусственного интеллекта, а не людей. Возможно, он заменит журналистов-людей (я бы предпочёл этого не делать, но у меня есть опасения).

Пока есть другие профессии (повара, воспитатели детей, строители), где ИИ не приводит к значительному увеличению производительности — возможно, потому, что мы до сих пор не можем создать полезных роботов, которые смогут внедрить этот ИИ в физический мир — результатом этого процесса не будет взрывной рост. Результатом будет то, что занятость и цены в автоматизированных отраслях рухнут, эти отрасли станут менее важными в общей экономике, а экономический рост в целом по-прежнему будет сдерживаться секторами, в которых трудно добиться роста производительности.

Изображение: user6702303/Freepik

Экономист Джонс который смоделировал, как ИИ влияет на траектории роста, ожидает, что такого рода узкие места предотвратят взрывной рост благодаря ИИ, по крайней мере, в ближайшем будущем. Подумайте о том, какой технический прогресс произошёл в области вычислений за последние 70 лет или около того.

Закон Мура почти абсурден, — отметил он в интервью. — Это на 10-17 больше флопов [показатель вычислительной производительности] на доллар, чем 70 лет назад. Это невероятно.

Но наша способность манипулировать атомами не соответствует нашей способности манипулировать битами программного обеспечения, поэтому с момента появления интегральной схемы в 1958 году экономический рост в США и других богатых странах не был взрывным. Есть и другие отрасли, в которых производительность не растёт, и они сдерживают нас.

Если вы сфотографируете ресторан сейчас и в 1950 году, то по сути это одно и то же, — приводит пример Джонс. — Они принимают ваш заказ, кто-то отнесёт заказ на кухню, кто-то приготовит его, используя капитальное оборудование и рабочую силу.

Сейчас это может быть немного дешевле; духовки и посудомоечные машины немного более эффективны. Но это не то, что мы видели с компьютерами, и это означает, что общий рост был скромным.

Кто прав?

Сторонники бурного роста утверждают, что подобное моделирование ИИ недооценивает его потенциал. Прошлые технологические достижения, которые принесли нам устойчивый, но не ускоряющий рост за последнее столетие или около того, «приняли форму технологий, которые автоматизируют небольшие сегменты производства, предлагая скромные преимущества, но требуя реализации многочисленных дорогостоящих синхронизированных изменений во всей экономике». Экономист и теоретик экономического роста Тамай Бесироглу отметил в недавних дебатах на эту тему:

Напротив, если ИИ способен на всё, что может сделать человек, мы потенциально могли бы автоматизировать большое количество задач за один раз с меньшими затратами на обновление существующих процессов.

Обратите внимание, что Бесироглу предполагает, что ИИ способен на всё, что может сделать человек. Это не является строго необходимым для истории о взрывном росте.

Разговор о полной автоматизации упрощается, но я думаю, что мы могли бы добиться взрывного роста и без буквально полной автоматизации, — говорит Дэвидсон. — Нам не обязательно автоматизировать такие вещи, как уход, обучение или хирургию: если вы можете полностью автоматизировать НИОКР и капиталовложения, это запустит цикл обратной связи, который приведёт к очень быстрому росту.

Полная автоматизация исследований и разработок (НИОКР), конечно, тоже немаловажная задача. И одна из причин быстрого роста этого сценария заключается в том, что сектора НИОКР усердно работают над преодолением узких мест, созданных секторами, которые не автоматизированы.

Чем больше я углублялся в эту дискуссию, тем больше мне казалось, что это суть разногласий, —отмечает автор.

Изображение: chandlervid85/Freepik

Сторонники бурного роста, похоже, вполне уверены в том, что в течение нескольких десятилетий возможно разработать ИИ и роботов, способных выполнять любую экономически полезную задачу, которую может выполнить человек, или любую задачу, важную для производства новых идей, которые повышают производительность и экономический рост. Скептики просто не верят в это.

Эта технология потрясающая, она развивается быстро, это важно, — сказал профессор экономики Массачусетского технологического института Дэвид Аутор, изучавший влияние ИИ на рабочие места. —Но я не думаю, что это сходится к концу рабочих мест.

С этой точки зрения ИИ, каким бы впечатляющим он ни был, просто не сможет заменить весь труд, считает исследователь.

ИИ не рассуждает, — продолжает Аутор, — что, например, сделало бы невозможной автоматизацию исследований и разработок. Оно не мыслит аналитически, оно не понимает постоянства объектов. Я не думаю, что эта проблема решится сама собой.

В каком-то смысле это делает вопрос о том, будет ли ИИ стимулировать взрывной рост, более приемлемым, поскольку среди экономистов и других аналитиков, похоже, не так много разногласий по поводу того, что будет делать ИИ на человеческом уровне, если мы его получим. Самым большим источником неопределённости кажется фактическое состояние технологии, а не последствия её самой крайней формы. ИИ на человеческом уровне, похоже, действительно будет способствовать взрывному экономическому росту — полностью заменяя труд, автоматизируя открытие идей или и то, и другое.

Если вы думаете, что ИИ человеческого уровня неизбежен, это одновременно захватывающе и пугающе. Многие из этих моделей взрывного роста предполагают, что спрос на человеческий труд упадёт до нуля. Это сценарий массовой безработицы и гротескного неравенства между меньшинством людей, которые владеют капиталом и получают прибыль от бурного экономического роста, и большинством, которым не хватает капитала и которые чахнут. Налоги и другие механизмы могли бы захватить часть прибылей и перераспределить их среди нового безработного большинства, но сценарий с уровнем безработицы, намного превышающим уровень Великой депрессии, был бы довольно устрашающим, независимо от того, будет ли это милостыней или нет.

Даже если вы не думаете, что ИИ человеческого уровня возможен или вероятен в ближайшем будущем, картина всё равно может быть интересной. Существует множество сценариев, в которых ИИ не приводит к «взрывному» росту или сверхэкспоненциальному росту, но приводит к тому, что рост в течение некоторого времени будет постоянно выше — и более широко распространяется.

Например, Аутор очень оптимистично оценивает потенциал ИИ для повышения производительности именно в тех секторах (таких как здравоохранение и образование), где она постоянно находится на низком уровне, устраняя узкие места, сдерживающие экономику в целом.

И поскольку неудовлетворённые потребности в этих областях настолько высоки, он считает, что эта производительность может сосуществовать с высоким уровнем занятости, в отличие от ситуации в сельском хозяйстве и промышленности, где высокая производительность сопровождалась снижением занятости.

Здравоохранение не будет похоже на сельское хозяйство, где у нас так много ресурсов, что в нём никто не трудоустроен», — говорит он. — Я не думаю, что это станет менее трудоёмким, но гораздо более эффективным.

Взрывной рост — это довольно высокая планка, даже если его сторонники приводят убедительные доводы в пользу того, что он, по крайней мере, возможен. Но даже меньший импульс может изменить всю нашу жизнь.