АНДРЕЙ ТИМЧЕНКО: МЕНЯ РАДУЕТ СКОРОСТЬ ВОЗВРАЩЕНИЯ ВКЛАДЧИКОВ

Краткая справка от редакции The Tenge. Согласно данным НБРК, Bereke Bank по состоянию на 01.10.23 занимал 9 место по активам с долей от всего банковского сектора в размере 4%. При этом по размеру кредитного портфеля Bereke Bank находится на 6 месте, лишь немного отставая от Fortebank. До момента введения санкций, возникновения ряда трудностей и последующего выкупа государством Bereke Bank являлся дочерним банком Сбербанка РФ и входил в топ-3 крупнейших банков, являясь по своей сути системообразующим. С начала года в банке депозиты физических лиц выросли на 63%. Депозиты банка продемонстрировали сокращение на 23%, однако данный отток был отчасти замещен существенным ростом недепозитных источников фондирования, что в итоге позволило увеличить активы банка. Собственный капитал банка увеличился на 16%. Банк с запасом выполняет все пруденциальные нормативы. Уровень просроченных займов выше 90 дней в ссудном портфеле на уровне 7%. Провизии банка на 246% покрывают сумму просроченной задолженности по кредитам, включая просроченное вознаграждение. Согласно расчетам редакции The Tenge запас ликвидных активов от итого активов за вычетом обязательств по сделкам РЕПО составляет 31%. Чистая прибыль банка с начала года составила 18,5 млрд тенге (-129 млрд тенге в 2022 году).  

— Добрый день. Огромное спасибо за возможность задать вопросы. Я знаю, что сейчас идет проверка от Агентства Республики Казахстан по регулированию и развитию финансового рынка. Это какая-то особенная проверка?

— Согласно информации, доведенной до нас, это комплексная проверка, которая охватывает очень широкий спектр деятельности. Насколько я понимаю, руководство АРРФР хотят понять как мы кредитовали, не нарушали ли мы требования комплаенса, не тратили ли мы впустую государственные деньги. 

— А отличается ли чем-то опыт проверки, вы были руководителем другого банка ранее и сейчас?

— Пока не могу сказать, потому что проверка только началась. Ожидаю, что проверка будет более с «пристрастием» , так как мы находимся в государственной собственности. Но мы готовы.

С момента прихода в банк я и моя команда отлично понимали, что работаем не в частном институте, здесь критично соблюдение всех требований и процедур, поэтому так и работали.  Проверка отличная возможность показать, что мы отработали эффективно  и в соответствии со всеми прописанными требованиями, чтобы как говорится, не было вопросов.

— Возможно АРРФР беспокоятся за ухудшение финансового состояния банка?

Давайте посмотрим на факты. Банк выполняет ВСЕ пруденциальные нормативы, проблемные кредиты сокращаются. В этом году доходность кредитного портфеля выросла более чем на 2.5%, что позволило компенсировать высокие рыночные ставки фондирования, в том числе и по депозитам квазигосударственного сектора. Мы лидеры рынка по приросту депозитов физических и юридических лиц, а доля депозитов квазигосударственного сектора в пассивах приближается к среднерыночному показателю. Рейтинговое агентство Fitch присвоило нам высокий рейтинг. Мы успешно прошли очередной этап проверки качества кредитного портфеля. Поэтому устойчивость банка очевидно повышается.

Напомню, в момент моего прихода ситуация была аховая: банк не выполнял пруденциальные нормативы, при этом имел огромную задолженность перед Сбербанком по дивидендам, а на балансе банка был астрономического масштаба валютный риск, который ранее привел к сокращению собственного капитала почти в три раза. Колебания курса на 1-2 тенге могли привести к полной потере оставшегося капитала. Я закрыл валютную позицию, полностью расплатился со Сбербанком и вышел на выполнение основных коэффициентов адекватности капитала. 

— Год назад глава крупного банка публично обвиняла регулятор в том, что один из банков нарушает нормы.

— Да, это было справедливое замечание, что пруденциальные нормативы в тот момент нарушались и это было неправильно. Но если посмотреть шире, то нарушение было временным, а спасение банка, однозначно было смелым и правильным шагом. Регулятор, Байтерек и Правительство  сохранили банк, сохранили множество рабочих мест. И у нас в банковском секторе точно конкуренция во многих отраслях слабая, поэтому для системы, для страны это большой плюс.

— Вы сказали, что участвовали в процессе обсуждения снятия санкций, как это происходит?

— Если говорить точно, то представители банка, не встречались с представителями американских властей, так как мы находились под санкциями, им это запрещено. Основными контактными лицами были представители Байтерека и специально нанятые нами юристы.  Большую роль сыграло Посольство РК в США, дипломаты на месте осуществляли очень много ежедневных коммуникаций и разъяснений. Основным переговорщиком с нашей стороны было руководство Байтерека.

— На чем вы были сфокусированы после снятия санкций?

После 8 марта, когда сняли санкции, начался второй этап – сложное и критически важное восстановление всех операционных функций банка, платежных функций. То есть открытие корсчетов,  рестарт сотрудничества с Visa, Mastercard, а также вывод наших приложений в AppStore и PlayMarket.

Восстановление операций после санкций – это уникальная в мире ситуация, поэтому для банков-корреспондентов, Visa, Mastercard, Apple, Google  это был очень-очень сложный, «нехоженный» процесс. Они практически на ходу решали каким будет следующий шаг и не всегда понимали, как на нас смотреть, и например как понять, что мы уже не связаны с российским Сбербанком. Не знаю почему, но я до сих пор слышу нелепые конспирологические теории, что Береке каким-то образом остается под косвенным управлением Сбербанка. Всей этой работы не видно снаружи.

За ней уже последовала огромная техническая работа. Банкиры, я думаю, знают, что такое с нуля подключать международные платежные системы по всем видам операций, наладить платежи и конвертации в иностранных валютах. Когда мы начинали процесс нам говорили, что восстановление этих операций займет не менее девяти месяцев, а мы справились за 3-6 месяцев.

Отдельный огромный пласт работы заключается в автоматизации клиентских и внутренних процессов банка. На начало 2023 года лишь только 52% операций проходило без участия сотрудников банка. Мы запустили около пятидесяти проектных команд благодаря которым уже к концу этого года уровень автоматизации процессов достигнет 85%, а к концу следующего года – 95%. Это позволит банку в будущем не только сэкономить , но и стать гораздо более конкурентоспособным.

— А моментальная система платежей не подключена еще?

— Мы подключены к межбанковской системе моментальных платежей.

— За год под новым брендом банк провел несколько достаточно агрессивных рекламных кампаний, по привлечению заёмщиков и вкладчиков. Как вы оцениваете их эффективность?

— Сложно передать насколько трудно привлекать клиентов, когда твоего приложения нет в AppStore, твои карты не принимают в терминалах и банкоматах других банков, ты не даешь валютные платежи и конвертацию. Сложно привлекать клиентов, когда они не знают твоего бренда. Однако мы добились мощных результатов по возвращению клиентов, меня это очень вдохновляет. Сейчас мы лидеры по росту вкладов.

 — Как раз следующий вопрос, о возможной продаже... Привлечены ли вы к работе по поиску нового инвестора?

— Мы объект в данном случае, а не субъект. Мы не участвуем в переговорах, поэтому не можем дать какую-то информацию, да мы и не владеем ей.

— То есть Байтерек решает без вас?

— Да, он решает сам. Мы регулярно предоставляем по банку самую разную информацию, но как она используется и куда идет, мы не видим. Какой-то новой дополнительной информации по продаже нет.

 — Вы в целом поддерживаете продажу? Почему не оставить банк в госсобственности, как в России например?  

— Я однозначно считаю, что банк нужно передавать в частную среду. Во-первых, государственный банк всегда будет иметь несправедливое преимущество как минимум в силу предполагаемой поддержки государства. Это означает, что депозиты будут дешевле, привлечение клиентов дешевле и прочее. Из-за более дешевого фондирования и кредитование будет более дешевое.

Во-вторых, процессы принятия решений в государственных структурах, включая Байтерек не подходят для управления компанией в конкурентной среде. Практика государственного управления требует прописанных правил и процедур буквально на каждый случай, а это невозможно в большой организации в быстроменяющейся конкурентной среде. В целом, госслужащие всегда находятся под очень жестким контролем правоохранительных органов, поэтому будут избегать принятия сложных решений. Негибкость и медленное принятие решений ведет к потере конкурентоспособности, сокращению бизнеса, а со временем к ухудшению кредитного портфеля и убыткам.